Перевод песни Yon two crows (Mark Knopfler)

Pennies from heaven
Don't make me laugh
Here all you'll get
Is the pattering rain
Or yon two crows up over the hill
Looking for winterkill
Always at your boots
The mud behind the byre
With its clammy hold
Would mock you up a grave
Here in the mire of a wrecked sheepfold

And all you'll bring to this
Is muscle and grit
Persistence, that's just about it
What made you think
There'd be a living in sheep?
Eat, work, eat, work and sleep

Duck under the eaves
Of the bothy
To sit here, caged by rain
Somewhere to go conjure
A next move
When I have to think again
The dog lifts his gaze to plead
Believes the wizard has a magic stick
Leans his weight
into my tweed
I give an unholy hand to lick

I take a swig of sheep dip
From my flask
And once again I ask
What made you think
There'd be a living in sheep?
Eat, work, eat, work and sleep

They were at this game
Two hundred years ago
Had thirty ways
Of dying young, poor souls
Laid to rest in their soggy rows
Rain on their holy books
Blood and whisky
On the tongue
And no-one watching over anyone
No-one left but your stubborn one
And the crows and rooks

Ah, the dying young
Well I'm not done
You watch me and I'll watch thee
I can still work for two men
And drink for three

And I raise my flask
To the clearing skies
To you, sweepers
You carrion spies
To scavenge and survive
If you can do it so can I

«И посыпется с неба манна небесная» –
Не смешите меня.
Всё, что на тебя посыпется,
Это барабанящий дождь,
Да ещё вон те две вороны, кружащие над холмом
В поисках погибшей от заморозков добычи.
Твои сапоги всегда в грязи.
За коровником она
Засасывает тебя,
Будто тянет в могилу
Здесь, в болоте посреди полуразвалившегося загона для овец.

И всё, что ты к этому можешь приложить,
Это сила мышц и твёрдость характера.
Упорство, вот и всё.
С чего ты взял,
Будто можно хорошо зажить, разводя овец?
Ешь, работаешь, ешь, работаешь и спишь.

Я ныряю под стреху
Своей лачуги,
Чтобы посидеть и в очередной раз подумать, куда идти дальше.
Я оказываюсь запертым в клетке из дождя,
Словно в клетке на шахматной доске,
И колдую над следующим ходом.
Мой пёс умоляюще поднимает на меня глаза,
Он верит, что у его «волшебника» есть «волшебная палочка».
Он льнёт ко мне всем телом,
Прижимаясь к моему твидовому пальто,
И я даю ему полизать свою далеко не святую руку.

Я делаю большой глоток пойла¹
Из фляжки
И в очередной раз задаю себе вопрос:
«С чего ты взял,
Будто заживёшь хорошей жизнью, разводя овец?»
Ешь, работаешь, ешь, работаешь и спишь.

Они были в этом деле
Ещё двести лет назад.
Существовало тридцать причин,
По которым умирали молодыми, бедняги,
Они лежат здесь все рядом в этой своей болотистой земле,
Дождь на их священных книгах.
Кровь и виски
У тебя на языке,
И некому за тобой присмотреть.
Не осталось никого, кроме тебя, упрямец,
Да ещё вороны и грачи.

Эй, умирать молодым,
Это не про меня.
Вы следите за мной, а я буду следить за вами.
Я всё еще могу работать за двоих
И выпить за троих.

И я поднимаю свою фляжку
К проясняющимся небесам.
За вас, санитары природы.
За вас, падальщики, парящие в поисках добычи,
Чтобы питаться падалью и выживать.
Если вы можете это, значит смогу и я.