Перевод песни Als ich noch Kinder fraß (Eisregen)

Selbst der Glaube vergeht
Jahrtausende sind nur ein Wimpernschlag
Ein kalter Hauch aus der Ewigkeit herüber weht
Und ich sehne mich nach dem jüngsten Tag

Die Welt war jung
Als ich aus den Schatten kam
Verderben wurde Fleisch
Und meine Herrschaft begann

Von Anfang an hat der Mensch
Mein Interesse geweckt
All das Grauen, all das Leid
Das mitten in ihm steckt

Ich zeigte den Menschen mein Antlitz
Und sie gaben mir zehntausend Namen

Ihre Gebete, ihr Flehen nach Ruhm
Wurden alle an mich gesandt
In meinem Tausenden von Namen
Wurden Völker ermordet und verbrannt

Sie brachten mir ihren ersten Sohn
Und voller Freude nahm ich ihr Opfer an

Das Leid in ihren Augen
War stets mein größter Spaß
Das waren gute Zeiten
Als ich noch Kinder fraß

Der Brustkorb aufgerissen
Der Altar rot und nass
Das waren gute Zeiten
Als ich noch Kinder fraß

Doch nichts ist für die Ewigkeit
Die Menschheit ist komplett mutiert
Sie kultivierte ihre eig'ne Grausamkeit
Hat ganze Völker auch ohne mich ausradiert

Von meinen zehntausend Namen
Ist fast keiner mehr bekannt
Niemand brachte mir mehr Opfer
Meine Tempel — zerschlagen und verbrannt

Bestie Mensch wurde selbst ihr eig'ner Gott
Dieser Wahn hat jede Zukunft ihr geraubt
Die Welt ist ein einziges Schafott
So kehr ich heim in die Schatten
Weil niemand an mich glaubt

Даже сама вера проходит,
Тысячелетия — лишь мгновение ока,
Холодное дыхание доносится из вечности,
А я жажду наступления Судного дня.

Мир был юн,
Когда я явился из тени,
Испорчена была плоть,
И моё правление началось.

Ещё с самого начала человек
Пробудил во мне интерес,
Весь этот ужас, вся эта боль,
Что сидит глубоко внутри него.

Я явил людям свой лик,
И они нарекли меня десятью тысячами имён.

Их молитвы, их мольбы о славе,
Все они были адресованы мне.
Во славу тысяч моих имён
Истреблялись и сжигались народы.

Они принесли мне своего первого ребёнка,
И, полный радости, я принял их жертву.

Страдания в их глазах
Всегда были моим превеликим удовольствием.
То были хорошие времена,
Когда я ещё пожирал детей.

Грудная клетка разорвана,
Алтарь в красной влаге.
То были хорошие времена,
Когда я ещё пожирал детей.

Но ничто не вечно,
Человечество бесповоротно мутировало,
Они культивируют собственную жестокость,
И даже без меня стёрли с лица Земли целые народы.

Из моих десяти тысяч имён
Ныне почти ни одного не осталось в памяти,
Никто больше не приносит мне жертвы,
Мой храм — разрушен и сожжён.

Их божеством теперь провозглашён нелюдь,
Это безумие лишило их всякого будущего.
Этот мир — один эшафот,
Посему я и возвращаюсь в тень,
Ибо никто не верит в меня.