Перевод песни Lorelei (Theatre of Tragedy)

Færie dearest, was it loe soothfast or a façade;
A serenade siren'd to lure - Zounds! not to court me?
A mænad, yet the sweetest colleen -
Certes didst thou me unveil meekly life pristine.

Lorelei,
A poet of tragedies, scribe I lauds to Death,
Yet who the hell was I to dare?
Lorelei,
Canst thou not see thou to me needful art?
Canst thou not see the loss of loe painful is?

Dædally didst thou perform the tragic pasquinade,
For all years a damndest and driegh'd accolade -
Caus'd for all eyes mazéd to behold a mêlée;
In the midst did I swainly cast thee my bouquet:
The one and sole faggot that feedeth the fire,
Bellow´d bidingly by my heart's quailing quire.

Lorelei,
A poet of tragedies, scribe I lauds to Death,
Yet who the hell was I to dare?
Lorelei,
Canst thou not see thou to me needful art?
Canst thou not see the loss of loe painful is?

Perchance author I thee this ikon'd apologue for aught,
Doth the wecht burthen thee?, then bethink thine afterthought:
'Tween Æther and 'Nether art thou the peerless phœnix -
Prithee, darlingmost! - court me rather than the peevish prolix.

Lorelei,
A poet of tragedies, scribe I lauds to Death,
Yet who the hell was I to dare?
Lorelei,
Canst thou not see thou to me needful art?
Canst thou not see the loss of loe painful is?

Дорогая моя фея, была ли любовь искренней или это был всего лишь обман;
Серенада манила соблазном – Чёрт возьми! Меня ли (она) манит?
Она (мифическая) менада, хотя и выглядит, как настоящая сладкая девушка –
О да, ты мне открыла нежную чистую девственность жизни.

Лореляй,
Я поэт трагедии, пишу хвалебные гимны самой Смерти,
Хотя кто, чёрт возьми, я такой и как смею я?!
Лореляй,
Разве не видишь, что ты мне нужна?
Разве не видишь, что без любви я страдаю?

Искусно исполняешь ты трагический пасквиль,
Столетняя дьявольская и зловещая акколада –
Все заворожённые взоры были устремлены на неё, взоры толпящихся (мужиков);
Я был в той толпе, как твой поклонник я бросил тебе свой букет:
Этот один единственный (букет) был, словно хворост для костра,
Ревела жаждущая (толпа) вокруг сердца моего жутким хором.

Лореляй,
Я поэт трагедии, пишу хвалебные гимны самой Смерти,
Хотя кто, чёрт возьми, я такой и как смею я?!
Лореляй,
Разве не видишь, что ты мне нужна?
Разве не видишь, что без любви я страдаю?

Быть может напрасно я сочиняю тебе эту символическую басню,
Утомителен ли для тебя груз моего (повествования)?
(И если да), то обдумай свою запоздалую мысль
Меж Небом и Землёй ты бесподобное чудесное совершенство (просто скажи мне):
«Прошу тебя, любовь моя! – помани меня, и ни к чему все эти длинные речи».

Лореляй,
Я поэт трагедии, пишу хвалебные гимны самой Смерти,
Хотя кто, чёрт возьми, я такой и как смею я?!
Лореляй,
Разве не видишь, что ты мне нужна?
Разве не видишь, что без любви я страдаю?