Перевод песни A.usgesperrt (Samsas Traum)

Draußen vor'm Schneckenhaus
kniet in der Erde, nass und kalt,
ein Kind mit Augen gar so braun
wie Kandis und
wie gebrannte Mandeln.
Sie hat ihr Köpfchen
in ihre Hände gelegt
und hofft, dass sie
endlich ein Mondenstrahl
federleicht weit davon trägt.

Neben dem Schneckenhaus
liegt keuchend, blutend im Staub,
von all dem Geschrei
noch ganz taub,
eine Gestalt: ja, es ist der Junge.
Bleich wie der Nebel am See,
wie ein weißes Kaninchen
im Schee,
haucht er mit letzter Kraft:
"Wir schaffen es zusammen."

Dort vor dem Scheckenhaus
hält man sich eng aneinander fest,
fern vom Rest einer Welt,
die nur die Flucht in die Wolken zulässt.
So wie im Märchenbuch,
wie der Besuch
von einem bösen Traum,
endet die Unschuld stets
am Ende der Geschichte.

Wir haben viel gesehen
und noch viel mehr gefühlt,
uns mit Händen und mit Füßen
durch die Erde
der Vergangenheit gewühlt,
wir haben nicht begriffen
und auch nicht verstanden,
dass die Geister, die wir riefen,
einen neuen Körper fanden,
in dem sie sich niederließen,
den sie wie ein Bild verzerrten,
während wir uns wie die Narren
aus dem Schneckenhaus aussperrten.
Wir sind an uns selbst gescheitert,
an Dämonen, die erschienen,
trotzdem spendet unser Opfer
mehr Trost als wir je verdienen.

Aus deinen treuen Augen
starrt mich uns're Torheit an,
ich ertrage nicht, dass man uns
so viel Schuld abnehmen kann;
für die Umkehr gäbe ich
Gott ohne Zögern meine Hände,
dann bestimmte ich und nicht du
über der Erzählung Ende.
Dann wär ich zur rechten Zeit
am rechten Ort ich selbst gewesen,
anstatt wie gelähmt nur mir selbst
uns're Zukunft vorzulesen
und von ihr das, was ich
selbst nicht konnte, feige zu verlangen:

einmal mehr wurde
ein größter Fehler
rücksichtslos begangen.

Wir war'n Mörder und wir haben
uns wie die Mörder vergiftet,
einem Schiff gleich, das vom Kurs
der Wahrheit immer weiter abdriftet,
und unaufhaltsam, einsam,
seinem Ende still entgegentreibt.
Die Zeit heilt alle Wunden,
doch die Kerbe im Mast bleibt.

Wieso sind wir noch am Leben,
wenn uns nichts und niemand stützt,
wenn uns eine Katze mehr als alle
Menschen auf der Welt beschützt?

Wenn ich mich zu dir lege
und in deine treuen Augen seh,
tut mir dieses Ende
mehr als alle and'ren Enden weh.

Fürchtet euch nicht,
denn ich hab keine Angst,
so ruf ich nach den Krähen,
tragt mich davon,
Unsere Zeit nimmt dem Ende den Sinn,
weil ich in euren Herzen
unsterblich bin.

Am Ende der Geschichte
blicke ich in ein Gesicht,
aus dem die hoffnungsvolle Stimme
meiner Liebe aller Leben spricht.
Am Ende der Geschichte
lässt uns unser Engel leise
mit uns selbst allein und setzt sie fort,
seine lange Reise:

Ich wünsche mir, dass er erneut
zwei Menschen wie uns beide findet,
die er dann durch seine Kraft
so fest wie uns zusammenbindet,
um sie am Fuße eines Berges
auf den Weg zu schicken,
damit sie eines Tages auf das Tal
zu ihren Füßen blicken.

Am Tag als du geboren warst,
da sangen alle Meere,
der Wind blies dir zur Ehre
die Wellen an das Land.
Ich schreibe uns're Namen
in den Sand,
damit das Wasser uns vermischt.
Durch dich allein flogen wir
lebend und verwandelt
aus dem Licht

Снаружи, перед домиком улитки,
склонился к земле, холодной и сырой,
ребенок, с глазами такими коричневыми,
словно леденцы и
поджаренный миндаль.
Она спрятала свою головушку
в ладони
и надеется, что
лунный луч
унесет ее, как перышко, далеко отсюда.

Рядом с домиком улитки,
тяжело дыша и истекая кровью, лежит в пыли,
от всех криков
еще совсем глухой,
наш герой: да, это мальчик.
Бледный, словно туман на море,
словно белый кролик
на снегу,
он шепчет из последних сил:
«Вместе мы справимся».

Там, перед домиком улитки,
они крепко и тесно держатся друг за друга,
вдали от остатка мира,
который оставляет лишь бегство в облака.
Словно в книге сказок,
словно визит
плохого сна,
невинность всегда заканчивается
в конце истории.

Мы многое увидели
и еще больше почувствовали,
своими руками и ногами
прорываясь сквозь землю
прошлого.
Мы не понимали
и не осознавали,
что духи, которых мы вызвали,
нашли новое тело,
где они поселились;
которое они исказили, словно изображение,
пока мы, как дураки,
выставляли себя из домика улитки.
Мы пали от собственных рук,
от рук демонов, что явились,
но, несмотря на это, наша жертва
утешает больше, чем мы заслуживаем.

Из твоих верных глаз
на меня уставилась наша глупость;
я не выношу, что с нас
можно снять столько вины.
За возможность все изменить я бы протянул
без промедления Богу свои руки,
тогда бы я решал, а не ты,
чем закончится это повествование,
тогда бы я в нужное время
в нужном месте был самим собой,
вместо того чтобы лишь себе, словно парализованному,
зачитывать вслух наше будущее
и трусливо требовать от него то, чего
я сам не знал.

Еще раз
безжалостно была совершена
величайшая ошибка.

Мы были убийцами и мы
отравились как убийцы,
подобно кораблю, который
все больше отклоняется от курса правды
и неудержимо, одиноко,
тихо мчится навстречу своему концу.
Время вылечит все раны,
но зарубка на мачте останется.

Почему мы еще живы,
если нас не поддерживает никто и ничто,
если кошка нас
защищает больше, чем все люди на планете?

Когда я ложусь рядом с тобой
и смотрю в твои верные глаза,
этот исход причиняет мне
больше боли, чем все прочие.

Не бойтесь,
ведь мне не страшно,
так я зову ворон:
«Унесите меня прочь!»
Наше время лишает финал смысла,
ведь в ваших сердцах
я буду жить вечно.

В конце истории
я смотрю в лицо,
которое говорит полным надежды голосом
моей любви всех жизней.
В конце истории
наш ангел тихо оставляет нас
наедине друг с другом и продолжает
свое длинное путешествие.

Я хочу, чтобы он снова
нашел двух людей, как мы,
которых он своей силой
свяжет так же крепко,
и у подножья горы
отправит их в путь,
чтобы когда-нибудь те
увидели долину у собственных ног.

В день, когда ты родилась,
воспели все моря,
ветер придул тебе во славу
волны к берегу.
Я пишу наши имена
на песке,
чтобы вода нас смешала.
Лишь благодаря тебе мы вылетели
живыми и преобразившимися
из света.