Перевод песни 22 metri quadri (Modà)

Solo ed impotente ad osservare il tempo
che imbalsama i ricordi ma non li cancellerà
sai stavo pensando che se respiro a fondo
ad occhi chiusi sento ancora quella libertà
libero di essere quello che mi va
quello che nessuno potrà conoscere

Forte così tanto da avere paura e timore di me
fragile così tanto da farti ricredere e piangere
e sono stati giorni dove la felicità
colpiva così forte che marchiava l’anima
il mondo era un letto senza regole e pietà
ed ora no no, non so se ti ritroverò

Sento ancora il suono dell’autobus che passa
mentre il tuo piacere diventava musica
noi due stremati a letto distesi a piangere
finestra spalancata verso un mondo che non c’è
forse sapevamo tutti e due la verità
quella che mi faceva sembrare

Forte così tanto da avere paura e timore di me
fragile così tanto da farti ricredere e piangere
e sono stati giorni dove la felicità
colpiva così forte che marchiava l’anima
il mondo era un letto senza regole e pietà
ed ora no no, non so se ti ritroverò

Forte così tanto da avere paura e timore di me
fragile così tanto da farti ricredere e piangere
e sono stati giorni dove la felicità
colpiva così forte che marchiava l’anima
il mondo era un letto senza regole e pietà
ed ora no no, non so se ti ritroverò

Одинокий и беспомощный, я наблюдаю, как утекает время,
Оно мумифицирует воспоминания и не даёт забыть...
Знаешь, я думал, что если вдохнуть поглубже
И закрыть глаза, можно вновь ощутить ту свободу,
Свободу быть, кем хочется,
Непостижимым для всех,

Сильным, настолько, что самому от себя страшно,
Слабым, настолько, что ты вновь обретёшь веру и заплачешь.
То были дни, когда счастье
Хлестало так, что на душе оставались рубцы,
Мир сужался до постели, где не было правил и жалости,
А теперь, нет, не знаю, найду ли я тебя снова.

Я до сих пор слышу проезжавший тогда автобус,
Звуки твоего наслаждения, становившиеся музыкой,
Мы в постели без сил, со слезами на глазах,
Окно распахнуто в мир, переставший существовать,
Может, мы оба знали правду,
Ту, от которой я чувствовал себя

Сильным, настолько, что самому от себя было страшно,
Слабым, настолько, что ты вновь обретала веру и плакала.
То были дни, когда счастье
Хлестало так, что на душе оставались рубцы,
Мир сужался до постели, где не было правил и жалости,
А теперь нет, не знаю, найду ли я тебя снова.

Сильным, настолько, что самому от себя страшно,
Слабым, настолько, что ты вновь обретала веру и плакала.
То были дни, когда счастье
Хлестало так, что на душе оставались рубцы,
Мир сужался до постели, где не было правил и жалости,
А теперь нет, не знаю, найду ли я тебя снова.