Ты говоришь, что я ужасная
Стерва, которая не умеет быть
Не слишком утонченной женщиной.
Ты не знаешь и не узнаешь, что для меня настоящая боль —
Перепутать твой смех с настоящей любовью.
Однажды сто раз спроси меня, почему
Легче быть взрослыми, но незрелыми? Ну почему?
Может, это было не то, что ты имел в виду.
Я увижу тебя как точку в толпе,
Как точку в толпе.
Ах!
Ты не знаешь что сказать, если мы поссоримся — это конец.
Моя слабость — это цепь внутри меня, но
Если я покажусь тебе маленькой —
Я не буду твоей Андромедой, Андромедой,
Андромедой, Андромедой,
Андромедой, Андромедой.
Может, мне просто нужно время, может, это такая мода —
Чувствовать, что мы немного ошиблись.
Я думаю об этом, лежа в кровати, пока часами слушаю
На повторе песню Нины Симоне.
Однажды, сто раз спроси меня, почему
Легче быть взрослыми, но незрелыми? Ну почему?
Может это было не то, что ты имел в виду.
Я увижу тебя как точку в толпе,
Ты не знаешь что сказать, если мы поссоримся — это конец.
Моя слабость — это цепь внутри меня, но
Если я покажусь тебе маленькой —
Я не буду твоей Андромедой, Андромедой,
Андромедой, Андромедой,
Андромедой, Андромедой,
Андромедой, Андромедой,
Андромедой, Андромедой.
Ты не будешь моим мужем, моим мужем, нет,
Я уезжаю в Париж, уезжаю в Париж, только
Умоляю тебя, поклянись мне, поклянись мне, что не
Скажешь мне: «мон ами1, мон ами», умоляю тебя.
Ах!
Моя слабость — это цепь внутри меня, но
Если я покажусь тебе маленькой —
Я не буду твоей Андромедой, Андромедой,
Андромедой, Андромедой,
Андромедой, Андромедой.
Ах!
Ты не знаешь что сказать, если мы поссоримся — это конец.