Перевод песни La chanteuse a vingt ans (Serge Lama)

Elle arrive à huit heures, personne n'est encore là,
Elle ferme à double tour sa loge, et la voilà
Qui d'un air attendri sourit à son miroir,
Ça fait bientôt trente ans qu'elle fait ça
tout les soirs.

Puis elle prend son visage à deux mains,
Le caresse comme si ça n'était plus le sien,
Puis elle prends les fards et les crayons,
Se dessine un sourire avec application,
Les faux cils, la longue robe noire,
Les souliers de satin, la perruque d'argent,
Maintenant la chanteuse a vingt ans

Puis elle rentre en écartant les bras
Comme si elle rentrait pour la première fois,
Puis elle chante avec cette voix-là
Comme disent les journeaux
qu'on ne remplace pas,
Elle sourit avec ce sourire-là
Qui n'appartient qu'à elle et que nous aimons tant
Maintenant la chanteuse a vingt ans

Puis elle sort épuisée, son maquillage fond,
Elle répond d'un air triste
à deux ou trois questions,
Elle s'habille en civil, elle rentre dans l'auto,
Puis s'endort sur l'épaule de son impresario.

Elle revoit l'Alcazar et Deauville
A l'époque où les hommes étaient
encores dociles,
Elle revoit même ce petit chanteur
Sacrifiant son cachet pour lui offrir des fleurs,
Elle revoit ces amoureux transis
Qui jetaient dans son lit des colliers de diamant,
Maintenant la chanteuse a vingt ans

Puis elle rentre en écartant les bras
Comme si elle rentrait pour la première fois,
Puis elle chante avec cette voix-là
Comme disent les journeaux
qu'on ne remplace pas,
Elle sourit avec ce sourire-là
Qui n'appartient qu'à elle
et que nous aimons tant
Maintenant la chanteuse a vingt ans

Puis elle rentre en écartant les bras
Comme si elle rentrait pour la dernière fois,
Elle se plaint avec cette voix-là
Comme disent les journeaux
qu'on ne remplace pas,
Puis elle pleure avec ce sourire-là
Qui n'appartient qu'à elle
et que nous aimions tant
Maintenant la chanteuse a vingt ans

Она приходит в восемь, еще никого нет,
Закрывает на два оборота свою гримерку, и вот
С рассеянным видом улыбается зеркалу,
Уже скоро тридцать лет, как она делает это
каждый вечер.

Затем она закрывает лицо руками,
Ласкает его так, как будто бы оно больше не её,
Потом она берет грим и карандаши,
Усердно рисуя улыбку.
Накладные ресницы, длинное черное платье,
Атласные туфли, серебряный парик,
И теперь певице двадцать лет.

И она снова выходит на сцену раскинув руки,
Как если бы она выходила впервые,
И она поет тем самым голосом,
Как пишут газеты, уникальным,
Она улыбается той самой улыбкой,
Которая принадлежит только ей
и которую мы так любим
Сейчас певице двадцать лет

После она выходит опустошенной,
ее макияж тает,
Она отвечает печальным голосом
на два или три вопроса,
Она одевается в повседневную одежду,
возвращается в машину,
И засыпает на плече у своего импресарио.

Она снова видит Альказар и Довиль
В то время, когда мужчины еще были у её ног,
Она снова видит даже того маленького певца,
Который пожертвовал своей печаткой,
чтобы подарить ей цветы,
Она снова видит этих дрожащих влюбленных,
Что бросали ей в постель алмазные колье,
Певице снова двадцать лет.

И она снова выходит на сцену раскинув руки,
Как если бы она выходила впервые,
И она поет тем самым голосом,
Как пишут газеты, уникальным,
Она улыбается той самой улыбкой,
Которая принадлежит только ей
и которую мы так любим
Сейчас певице двадцать лет

И она снова выходит на сцену раскинув руки,
Как если бы она выходила в последний раз,
Она стонет тем самым голосом,
Как пишут газеты, уникальным,
Она плачет с той самой улыбкой,
Которая принадлежит только ей
и которую мы так любим
Сейчас певице двадцать лет