Перевод песни One (La Dispute)

In the last quarter of the twentieth century
much of the world sat on the edge
of an increasingly expensive theater seat
waiting for something momentous to occur.
Christian aficionados of the Second Coming scenario
were convinced that, after two thousand years,
the other shoe was about to drop.
And five of the era's best-known psychics predicted
that Atlantis would soon reemerge from the depths.

To this last, Princess Leigh-Cheri responded,
"There are three lost continents:
we are one: the lovers."

In whatever esteem one might hold Princess Leigh-Cheri's thoughts,
one must agree that the last quarter of the twentieth century
was a severe period for lovers.
It was a time when romantic relationships
took on the character of ice in spring,
stranding many little children
on jagged and inhospitable floes.
Nobody quite knew what to make of the moon anymore.

Consider a certain night in August.
The moon was so bloated it was about to tip over.
For more than an hour, Leigh-Cheri stared into the sky.
"Does the moon have a purpose?" She inquired.
The same query put to the Remington SL3 typewriter
elicited this response:

Albert Camus wrote that the only serious question
is whether to kill yourself or not.
Tom Robbins wrote that the only serious question
is whether time has a beginning and an end.
Camus clearly got up on the wrong side of bed,
and Robbins must have forgotten to set the alarm.

There is only one serious question. And that is:
Who knows how to make love stay?
Answer me that and I will tell you whether or not to kill yourself.
Answer me that and I will ease your mind
about the beginning and end of time,
Answer me that and I will reveal to you the purpose of the moon

В последней четверти двадцатого века
большая половина мира сидела на краю
всё дорожающих стульев театра,
ожидая, что случится какое-то важное событие.
Христианские поклонники сценария Второго Пришествия
были убеждены, что после двух тысяч лет
второй ботинок все же упадёт.
И пять самых узнаваемых медиумов эры предсказали,
что Атлантида скоро выйдет из глубин.

На последнее заявление Принцесса Ли-Шери ответила:
«Существует три потерянных континента:
мы один из них: любовники».

Какое бы мы ни оценивали мысли Принцессы Ли-Шери, каждый
должен согласиться, что последняя четверть двадцатого века
была суровым периодом для любовников.
Это было время, когда романтические отношения
приобретали характер весеннего льда,
вынося большое количество маленьких детей
на неровные, негостеприимные льдины.
Никто уже не знал, что делать с луной.

Представьте такую ночь в Августе.
Луна была такой большой, что могла бы упасть.
Больше часа Ли-Шери разглядывала небо.
«Есть ли у луны предназначение?», поинтересовалась она.
Этот же вопрос, напечатанный с помощью Remington SL3¹,
вызвал такой отклик:

Альбер Камю² написал, что единственный серьезный вопрос,
это убивать ли себя или нет.
Том Роббинс написал, что единственный серьезный вопрос,
это есть ли у времени начало и конец.
Камю явно встал не с той ноги,
а Роббинс, должно быть, забыл поставить будильник.

Существует только один серьезный вопрос. Вот он:
Кто знает, как заставить любовь остаться?
Ответьте мне на это, и я скажу, убивать себя или нет.
Ответьте мне на это, и я успокою вас
по поводу начала и конца времени.
Ответьте мне на это, и я раскрою вам предназначение луны.