Перевод песни France (OFX)

Si maman veut pleurer, mes cris sont ses larmes.
Si maman veut fuir,
С'est son devoir.
Enfant tabou à peau hâlée,
Mais j'suis quand même là.
Et si maman pleure,
C'est qu'elle peut plus me voir.
Et si maman fuit, c'est qu'elle est lâche.
Enfant tabou à peau hâlée,
Mais j'suis quand même là.

Elle est contre que je sois membre de sa famille
Contre mes frères et sœurs en nombre si sombre.
Est-ce qu'elle se rend compte
Qu'elle a des gamins à l'abandon ?
Je refuse son pardon,
Elle qui ose dire
qu'on l'encombre.
J'ai trop de dossiers
À son encontre,
Trop de dossiers sur son dos.
C'est définitif : je me vide de mes reproches.
Elle, qui me vide mes poches,
M'empêche d'aller là où je veux,
Montrer tout ce que je vaux, tout ce que je vois.
C'est elle qui est responsable
De tout ce que je vis.
Là d'où je viens ?
Elle me le cache, elle-même qui couche avec ses voisins,
Tout ça parce qu'elle aime le «cash-money»…
Malmené depuis toujours,
La raison m'a mené
De décrocher mes babines de ses sales nénés.
Je me plains,
Même si c'est pas la pire.
Je me plains
Car elle a pris peur de ses propres gosses.

Elle était pas dotée d'amour…
Bien qu'adopté,
Elle m'a avorté,
Voté contre l'ado terrible
Qu'elle avait mis de côté.
Je risquais de gêner Thimothée et Eric,
Mes aînés.
Elle disait m'aimer…
C'était pas féerique,
On n'a pas fait rec.
Elle m'a plus déféré au Parquet
Que je ne l'ai fait rire.
Elle m'a parqué dans le béton pour me bercer,
Pour pas que bébé tombe ;
J'ai voulu percer du fond de ma belle tombe…
Pas les mêmes gênes,
Et cependant maman je t'aime
Et c'est tentant pour toi de pointer le doigt
Sur nos mésententes.
Est-ce que t'entends que tes enfants sentent pas
L'amour qui leur est dû ?
Chantent pas, crachent sur ton éducation,
Mais qu'en penses-tu ?
Est-ce mon sang qui, dès ma naissance, pue ?
Ou le manque de mains tendues
Qui, dès l'enfance, tue ?
Je me plains,
Même si c'est pas la pire.
Je me plains même,
Parce qu'elle a pris peur de ses propres gosses.

Enfant tabou à peau hâlée,
Mes mains sont sales, mon teint salé.
Entend mes souffrances,
Entend, écoute mes confidences :
Je vis en toi, tu vois mes larmes
Et maudis ma naissance.

Consciente de ses crimes
Qu'on dénonce au cro-ime,
Elle souhaite qu'on trime.
Elle se vexe
Que certains esprits crament son vice
Qui pue comme le trom.
Son but, c'est garder le trône.
Alertez-la que c'est le drame:
On va l'arrêter là, prouver
Qu'on a des gros crânes.
Elle a beau nous allaiter,
La place qu'elle nous doit n'est pas celle de l'étalage.
Je me plains,
Même si c'est pas la pire.
Je me plains
Car elle a pris peur de ses propres gosses.

Если мама хочет плакать, мои крики ― это ее слезы.
Если мама хочет сбежать,
Значит, она так считает нужным
Ребенок-табу с бронзовой кожей,
Но все-таки я живу на этом свете.
А если мама плачет,
Значит, ей уже невмоготу меня видеть.
А если мама убегает, значит она струсила.
Ребенок-табу с бронзовой кожей,
Но все-таки я живу на этом свете.

Она против того, чтобы я был членом ее семьи,
Против моих братьев и сестер, которых так много.
Разве она отдает себе отчет,
Что ее дети брошены?
Мне не нужно ее прощение.
Она еще осмеливается утверждать,
Что она перегружена проблемами.
У меня накопилось слишком много компромата
Против нее,
Слишком много компромата.
Решено: я отказываюсь от своих упреков,
Но она не отказывается лазить по моим карманам,
Запрещает мне идти туда, куда я хочу,
Запрещает показывать то, чего я стою, то, что я вижу.
Она виновата во всем,
Через что мне приходится пройти.
Какие у меня корни?
Она скрывает от меня правду, сама спит с соседями,
Потому что любит бабло.
Угнетенному с давних пор,
Здравый смысл подсказал мне
Оторвать свои губы от ее грязных сисек.
Я хочу пожаловаться,
Даже если ситуация не самая худшая.
Я хочу пожаловаться,
Потому что она испугалась своих собственных детей.

Ей не дано было любить.
Сначала усыновив,
Потом она меня отвергла,
Выступив против невыносимого подростка,
Который стал ей вдруг по боку.
Я мог доставить неудобства Тимоте и Эрику,
Ее старшим детям.
Она говорила, что любит меня.
Доброй сказкой там и не пахло,
Только никто это не увековечил.
Она таскала меня в суд чаще,
Чем я ее смешил.
Чтобы меня убаюкать, она меня укладывала на бетон,
А то вдруг ребеночек упадет.
Мне хотелось вырваться из моей чудесной могилки.
Сейчас у меня другие затруднения,
И, тем не менее, мама, я тебя люблю.
А тебя так и тянет ткнуть пальцем
На наши разногласия.
Ты понимаешь, что твои дети не чувствуют любви,
Которую им полагается испытывать?
Им не хочется петь, они плюют на твое образование,
Но тебе-то что?
Разве это моя кровь воняет с самого рождения?
Или же дело в том, что я с детства не видел
Рук помощи, и это невыносимо?
Я хочу пожаловаться,
Даже если ситуация не самая худшая.
Я хочу пожаловаться,
Потому что она испугалась своих собственных детей.

Ребенок-табу с бронзовой кожей,
С грязными руками, с соленым цветом лица.
Услышь мои страдания,
Услышь, послушай мою исповедь:
Я живу в тебе, ты видишь мои слезы
И проклинаешь мое рождение.

Осознавая свои преступления,
Которые изобличают перед микрофоном¹,
Она желает, чтобы мы вкалывали за гроши.
Она обижается,
Что некоторые выжигают ее порок,
От которого воняет, как в метро².
Ее цель ― это сохранить свой трон.
Скажите ей, что в этом и заключается трагедия.
Мы скоро ее остановим, докажем,
Что у нас тоже есть мозги.
Зря она нас кормит,
Не обязательно выставлять нас напоказ.
Я хочу пожаловаться,
Даже если ситуация не самая худшая.
Я хочу пожаловаться,
Потому что она испугалась своих собственных детей.