Перевод песни Chimes of freedom (Bob Dylan)

Far between sundown’s finish and midnight’s broken toll
We ducked inside the doorways, thunder went crashing
As majestic bells of bolts struck shadows in the sounds
Seemin' to be the chimes of freedom flashing
Flashing for the warriors whose strength is not to fight
Flashing for the refugees on the unarmed road of flight
And for each and every underdog soldier in the night
And we gazed upon
the chimes of freedom flashing

Through the city’s melted furnace,
unexpectedly we watched
With faces hidden as the walls were tightening
As the echo of the wedding bells before the blowin’ rain
Dissolved into the bells of the lightning
Tolling for the rebel, tolling for the rake
Tolling for the luckless, they abandoned and forsaked
Tolling for the outcast, burning constantly at stake
And we gazed upon
the chimes of freedom flashing

Through the mad mystic hammering
of the wild ripping hail
The sky cracked
it's poems
in naked wonder
That the clinging of the church bells blew far into the breeze
Leavin' only bells of lightning and it's thunder
Striking for the gentle, striking for the kind
Striking for the guardians and protectors of the mind
And the poet and the painter far behind his rightful time
And we gazed upon
the chimes of freedom flashing

And the wild cathedral evening
the rain unraveled tales
For disrobed faceless forms of no position
Tolling for the tongues
with no place to bring their thoughts
All down in taken-for-granted situations
Tolling for the deaf and blind, tolling for the mute
For the mistreated, mateless mother,
the mistitled prostitute
For the misdemeanor outlaw,
chained and cheated by pursuit
And we gazed upon
the chimes of freedom flashing

Even though a cloud’s white curtain in a far-off corner flared
And the hypnotic splattered mist was slowly lifting
Electric light still struck like arrows, fired but for the ones
Condemned to drift
or else be kept from driftin'
Tolling for the searching ones,
on their speechless, seeking trail
For the lonesome-hearted lovers
with too personal a tale
And for each unharmful, gentle soul
misplaced inside a jail
And we gazed upon
the chimes of freedom flashing

Starry-eyed and laughing as I recall when we were caught
Trapped by no track of hours for they hanged suspended
As we listened one last time
and we watched with one last look
Spellbound and swallowed ’til the tolling ended
Tolling for the aching whose wounds cannot be nursed
For the countless confused,
accused,
misused, strung-out ones and worse
And for every hung-up person in the whole wide universe
And we gazed upon
the chimes of freedom flashin'

Солнце уже давно зашло, но полночь ещё не пробило,
Грянул гром, и мы нырнули в дверной проём.
Величественные раскаты грома
Казались нам перезвоном колоколов на курантах свободы,
Звонящих по воинам, нашедшим силы не воевать,
По безоружным беженцам на дороге к спасению
И по каждому солдату, потерпевшему поражение в ночи.
И мы пристально смотрели на всполохи молний,
Казавшиеся нам отблесками колоколов на курантах свободы.

Пройдя через горнило плавильного котла,
Стёршего нашу идентичность,
Мы неожиданно для себя стали свидетелями того,
Как эхо свадебных колоколов под проливным дождём
Растворилось в раскатах грома, словно в колокольном звоне
По бунтарям и распутникам,
По забытым и заброшенным горемыкам,
По изгоям, постоянно горящим на костре.
И мы пристально смотрели
На отблески колоколов на курантах свободы.

Мистическим образом, под сумасшедший стук
Разбивающего всё града,
Разверзлись небеса,
Чудесным образом извергая из себя стихи
В их неприкрытой наготе,
А ветер уносил звон церковных колоколов,
И слышались лишь раскаты грома под вспышки молний,
Освещающих кротких и доброжелательных,
А так же защитников и хранителей разума
Вместе с опередившими своё время поэтами и художниками.
И мы пристально смотрели на эти всполохи молний,
Казавшиеся нам отблесками колоколов на курантах свободы.

И этим ненастным вечером
Дождь выступил в роли священника,
Выслушивающего истории убогих и обездоленных,
И звонящего в колокол по тем,
Кому некуда выплеснуть своё горе,
Кто оказался в известных всем ситуациях.
Он звонил по глухому и слепому, звонил по немому,
По обиженной матери-одиночке,
По проститутке без роду и племени,
По изгою, совершившему преступление из-за того,
Что его обманным путём посадили на цепь.
И мы пристально смотрели
На отблески колоколов на курантах свободы.

И хотя где-то вдалеке уже забелели облака,
А гипнотический туман стал медленно рассеиваться,
Словно стрелы всё ещё сверкали молнии, но только для тех,
Кто был обречён плыть по течению
Или был лишён такой возможности.
Колокола звенели по ищущим,
Которые безмолвно следуют своим путём,
По каждому отдельно взятому влюблённому,
Чья любовь осталась без ответа,
И по каждой безобидной нежной душе,
Оказавшейся по ошибке в тюрьме.
И мы пристально смотрели на эти всполохи молний,
Казавшиеся нам отблесками колоколов на курантах свободы.

Я вспоминаю, с каким блеском в глазах мы смеялись,
И время словно остановилось для нас,
Когда мы зачарованно смотрели на куранты
И с замиранием сердца слушали
От первого до последнего удара бой колоколов,
Звонящих по больным, чьи раны невозможно залечить,
По несчётному множеству запутавшихся,
Обвинённых в чем-то,
Злоупотребивших и одурманенных чем-то, а то и того хуже,
По каждому потерявшемуся в этой огромной вселенной.
И мы пристально смотрели
На отблески колоколов на курантах свободы.